19 июля 1901 (13 февраля 1914)
Не пой ты мне и сладостно, и нежно:
Утратил я давно с юдолью связь.
Моря души — просторны и безбрежны,
Погибнет песнь, в безбрежность удалясь.
Одни слова без песен сердцу ясны.
Лишь правдой их над сердцем процветешь.
А песни звук — докучливый и страстный —
Таит в себе невидимую ложь.
Мой юный пыл тобою же осмеян,
Покинут мной — туманы позади.
Объемли сны, какими я овеян,
Пойми сама, что будет впереди.
25 июля 1901
Не жаль мне дней ни радостных, ни знойных,
Ни лета зрелого, ни молодой весны.
Они прошли — светло и беспокойно,
И вновь придут — они землей даны.
Мне жаль, что день великий скоро минет,
Умрет едва рожденное дитя.
О, жаль мне, друг, — грядущий пыл остынет,
В прошедший мрак и в холод уходя!
Нет, хоть в конце тревожного скитанья
Найду пути, и не вздохну о дне!
Не омрачить заветного свиданья
Тому, кто здесь вздыхает обо мне.
27 июля 1901 (13 февраля 1914)
Признак истинного чуда
В час полночной темноты —
Мглистый мрак и камней груда,
В них горишь алмазом ты.
А сама — за мглой речною
Направляешь горный бег
Ты, лазурью золотою
Просиявшая навек!
30 июля 1901. Фабрика (1915)
Нас старость грустная настигнет без труда,
Мы немощны теперь, и нет у нас желанья.
С тех пор, как умерла подруга, — никогда
Не полнится душа тревогой ожиданья.
Та жизнь прошла для нас, чудес и бед полна,
Оставив по себе одни воспоминанья.
Печальная, наш мир покинула она,
И в этой пустоте всё памятна весна,
Где каждый вздох хранит ее существованье.
5 августа 1901
Разверзаются туманы,
Буревестник на волне,
Пролетают ураганы
В бесконечной вышине.
В светлый день Преображенья
Дух безумца поражен:
Из неволи, из смятенья
Голос Твой услышал он.
Ныне скорбный, ныне бедный,
В лоне Вечного Отца,
Близ Тебя, в лазури бледной
Жаждет нового конца…
Лишь одна страна в тумане
(Буревестник на волне) —
Беспокойное желанье
Вместе с богом — в вышине.
6 августа 1901 (Февраль 1914)
Ты далека, как прежде, так и ныне,
Мне не найти родные берега.
Моя печаль чужда твоей святыне,
И радостью душа не дорога.
Суровый хлад — твоя святая сила:
Безбожный жар нейдет святым местам.
Пускай любви — забвенье и могила,
Ты над могилой — лучезарный храм.
11 августа 1901. Дедова (1918)
Стою на царственном пути.
Глухая ночь, кругом огни,—
Неясно теплятся они,
А к утру надо всё найти.
Ступлю вперед — навстречу мрак,
Ступлю назад — слепая мгла.
А там — одна черта светла,
И на черте — условный знак.
Но труден путь — шумит вода,
Чернеет лес, молчат поля…
Обетованная земля —
Недостижимая звезда…
Звезда — условный знак в пути,
Но смутно теплятся огни,
А за чертой — иные дни,
И к утру, к утру — всё найти!
15 августа 1901 (1908)
Дождешься ль вечерней порой
Опять и желанья, и лодки,
Весла и огня за рекой?
Фет
Сумерки, сумерки вешние,
Хладные волны у ног,
В сердце — надежды нездешние,
Волны бегут на песок.
Отзвуки, песня далекая,
Но различить — не могу.
Плачет душа одинокая
Там, на другом берегу.
Тайна ль моя совершается,
Ты ли зовешь вдалеке?
Лодка ныряет, качается,
Что-то бежит по реке.
В сердце — надежды нездешние,
Кто-то навстречу — бегу…
Отблески, сумерки вешние,
Клики на том берегу.
16 августа 1901
Наступает пора небывалая.
В освященные ризы одет,
Вознесу я хвалы запоздалые, —
Не раздастся ли свыше ответ.
Пламя алое в сумраке носится,
Потухают желанья в крови.
Вижу — к вышнему небу возносится
Безначальная дума Любви.
17 августа 1901 (Февраль 1914)
Ты горишь над высокой горою
Недоступна в Своем терему.
Я примчуся вечерней порою,
В упоеньи мечту обниму.
Ты, заслышав меня издалёка,
Свой костер разведешь ввечеру
Стану, верный велениям Рока,
Постигать огневую игру.
И, когда среди мрака снопами
Искры станут кружиться в дыму, —
Я умчусь с огневыми кругами
И настигну Тебя в терему.
18 августа 1901